Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 1: март 1917 – май 1918

onarch.ru онскиеархивы.рф онские Архивы Раздел второй. Воспоминания 329 ги кассы Дунаевского, и один из братьев Босовых выскочил оттуда. Все было сделано, ва- гон был ограблен, не только купе, но и вещи кое-чьи похищены, но т[оварищ] Кужелев снял свои перчатки и чулки с сожительницы Босова. Все это сводилось к тому, чтобы легче от- читаться перед центром. Оказалось, что в ящиках были только аннулированные, а добрых денег не было, но дебош был устроен. Допрошены т[оварищ] Босов и Босова т[оварищем] Дунаевским, чтобы показать, что украинцы разграбили. Нет, там украинцев ни одного не было. Я за всей картиной наблюдал, что делалось, но когда было все кончено, то я пешком через мост. А по мосту «Колхида» бьет, и с мельницы Гуревича из пулемета жарят. Перебежал через мост, как раз стоял броневик. Я туда, а там на меня с револьвером: ты куда, буржуазная харя, лезешь, но там оказался один шахтер зна- комы й: «Да это наш т[оварищ] Изварин ». – «В чем дело? Да какой он наш, он с портфелем!» И вот я стал из «орудия» крыть. Стали появляться казаки на горизонте за Темерником от Гниловской станицы. Потом отъехали в Батайск, нужно было другие эшелоны пропускать. Меня взяли в вагон. Оказа- лось, что я попал к Марусе в отряд, и там идет заговор всех перестрелять, всю республи- ку. Я стал спрашивать: «Почему?» – «Да там, дексать, самый офицер!» Но я уговорил, что это наши ребята. Потом я попал в поезд Петренко. Тоже такая же буза, что шел пострелять Донскую республику как контрреволюционеров. Конечно, я стал распинаться; так и меня хотели хлопнуть, так я отбился. Этот отряд ушел вперед, я еще несколько пропустил отрядов, также всем агитацию за то, чтобы не трогали членов ЦИК. А почему мне пришлось заговаривать с командирами от- рядов Донобл[исполкома]. Они в Ростове появлялись за деньгами, то я был настроен, чтобы дать, хотя понемногу, и взять на учет все отряды, сколько их приходило с Украины. Потом был случай. Освободил арестованных трех т[оварищей] – тоже попались здесь, тоже при- гласили в вагон, дали мне закусить, даже и водкой угостили. И вот я за двое суток, в субботу, под Пасху, 23 я выехал из Ростова, и уже, т[о] е[сть] на второй день Пасхи, я попал в свой вагон . А за это время я приличную агитацию провел, чтобы не трогали членов, потому что здесь только такие остались, которым домой темно ехать, а контрреволюция вся уехала домой. Так вот, благодаря тому, что я раньше выехал и провел агитацию, поэтому благополучно могли ехать. По дороге нас никто не трогал. Впе- реди нас т[оварищ] Болотин, комиссар финансов, он раньше уехал с ценностями в Красно- дар 24 , но, когда он туда приехал, там – восстание. Он объединился с Кубанским комисса- риатом, и поехали на Царицын. Так их, по дороге ограбили и три дня ни назад, ни вперед не пускали, забрали золото. И вот, когда мы поехали, то там оказалось три отряда, между ними финансисты. Тут пришлось пойти в наступление, и они сдались. Мы обыскали, за- брали все золото, все вернули обратно. Они просили бумажные деньги, а золото отдадим; но наша братва не согласилась дать, и прибегли к силе оружия. Девять человек, здесь же, т[оварищ] Орджоникидзе приказал расстрелять. Здесь один попался тот, который хотел за- стрелить т[оварища] Орджоникидзе. Но уж он и просился. Но когда сторож раздел, так на нем на ногах были намотаны деньги, несколько тысяч, но расстреляли и его. И так мы до- ехали до Царицына. В Царицыне нашу республику не признали, там своя была республика. Несколько из нас согласились работать в Царицыне, и вот в Царицыне раскололись на две республики. Мы во главе с председателем Ковалевым выехали до станции Себрякова слобода – Михайловка Усть-Медведицкого округа. Там как раз Миронов наступал на станицу Усть-Медведицкую, 23 В 1918 г. Пасха пришлась на 5 мая (по н. ст.). 24 До 1920 г. город Екатеринодар.