Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 1: март 1917 – май 1918

onarch.ru онскиеархивы.рф онские Архивы Дон в годы революции и Гражданской войны 1917 – 1920. Том I. Март 1917 – май 1918 356 данту станции привести в действие дезорганизованный железнодорожный аппарат и не- медленно приступить к разгрузке станции, отправляя все ценное имущество на Царицын. На фронте было спокойно. Высланная глубокая конная разведка донесла, что против- ника не обнаружено. Я целый день возился с эвакуацией, проходившей медленно из-за от- сутствия паровозов и технических неисправностей железнодорожного аппарата. Ездил на заседания правительства, которое разрешало какой-то вопрос. Какой, я так и не понял. Ве- чером поехал к знакомому в Нахичевань ночевать. На следующий день проснулся в 5 ча- сов утра. Проходя мимо базара, остановился поглазеть на давно невиданные свежие овощи, молоко, яйца и послушать, что говорит толпа. Пробыв на базаре минут 15-20, я на извозчи- ке по ехал на вокзал. На первом перекрестке улиц лежит убитый, еще теплый красногвар- де ец, по обмундированию мадьяр из отряда, несшего охрану города. Спрашиваю извозчи- ка, в чем дело. Он не знает, говорит, что была какая-то стрельба. Стрельбу и я слышал, но так как в то время это было обыкновенным явлением, я этому не придал особого значения. Еду к Малому проспекту – тоже убитый, на Среднем – то же самое. В чем дело… Подъез- жаю к гостинице «Сан-Ремо», где узнаю от начальника гарнизона о том, что отряд белых, появившийся со стороны Нахичевани, спокойно шествовал по городу, убивая патрули. На Большом проспекте белые захватили гараж с бронемашинами, но благодаря своевременно принятым мерам, отряд белых был оттиснут к Дону, где захватил пароход и удрал вверх по реке. Что из себя представлял этот отряд, откуда он взялся, никто не знал, я же не знаю и по сие время. Часов в 9 утра я получил записку от тов[арища] Орджоникидзе явиться в гостиницу «Отель-Палас» для обсуждения некоторых вопросов. Позиция, занятая правительством, в особенности нейтралитет и предложения отрядам разоружаться при желании отступить через Ростов, шокировала его даже в глазах большевиков, поэтому оно авторитетом среди бойцов не пользовалось. Я на этой записке в шутку написал: «Ясли за лошадью не ходят». Несколько времени спустя после этого приехал в штаб Орджоникидзе. Он, по-видимому, к моему ответу отнес- ся тоже шутя, потому что при встрече со мной на его симпатичном лице сияла дружеская улыбка. К этому времени на станцию начали прибывать расщипанные отряды со стороны Новочеркасска, попавшие на пути отступления в тяжелое положение. Эти отряды после получения приказа об отходе на север по вышеуказанной линии в результате занятия этих линий немцами и восставшими казаками метались как в клетке по пересеченным линиям Дебальцево – Родаково – Луганск – Первозвановка – Копаково – Лихая – Зверево. Некото- рым из них с большими потерями удалось прорваться через Луганск – Миллерово – Звере- во – Лихая –Миллерово на север, и некоторым – Зверево – Лихая на Царицын. Многие же отряды погибли и немногим удалось с боями прорваться через Новочеркасск в Ростов. <…> В субботу я с тов[арищем] Орджоникидзе собрался поехать осмотреть позиции; было около 11 часов утра. Когда мы подходили к автомобилю с тем, чтобы ехать к армянскому мо- настырю, над вокзалом разорвался снаряд, потом другой. С северо-западной стороны вокза- ла открылась ружейная стрельба, пули долетали до вокзала. Было ясно, противник обошел где-то севернее наши части и ведет наступление на станцию. Я побежал к Черномор[скому] рев[олюционному] отряду, стоявшему в эшелоне, сделал распоряжение закрепиться на ли- нии железной дороги севернее вокзала. После этого побежал на вокзал. Маруся Никифоро- ва к этому времени выслала часть отряда к Темернику, сама с группой бойцов тащила пу- лемет на южный конец платформы. Через пару минут группа офицеров-дроздовцев, одетая по-парадному, в эполетах, захватила северный конец платформы, многие из них с бравой выправкой, стоя точно охотники на уток, на выбор расстреливали толпившихся у пулемета