Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 1: март 1917 – май 1918

onarch.ru онскиеархивы.рф онские Архивы Раздел второй. Воспоминания 359 группой лиц, из которых я узнал одного большевика тов[арища] Лепика. Одетая в поддев- ку из синего сукна, в серой каракулевой шапке с бледным лицом, напоминающим смесь лица многострадальной русской женщины с лицом схимника; ее вид говорил, что эта жен- щина что-либо значит. «Здравствуй, Мокроусов. Маруся Никифорова, – отрекомендовалась она, – знаешь что, ты напрасно упорствуешь, ты своим упорством ничего не выиграешь, твои молодцы ушли в Севастополь, и тебе остается лишь одно – удрать отсюда. Идем с нами, мы тебя пока укро- ем, а потом вывезем из города», – предложила она. К этому моменту пришли делегаты от гайдамаков, которые под честным словом обещали нас отправить целыми и невредимы- ми из сф еры влияния петлюровцев. Я на эти условия согласился и, распростившись с брат- вой, п ожелавшей уехать в Севастополь, переодевшись в пальто Лепика, с наганом в карма- не пошел с Никифоровой. Дня три я прожил в Александровске на квартире одного грузчика, потом меня отпра- вили на лошадях до Софиевки, оттуда я с подложным документом уехал в Харьков в штаб Антонова. В штабе Антонова я вторично встретился с Никифоровой, она бегала по ваго- нам штаба, чуть ли не со всеми спорила, кричала на Муравьева за его чиновничий подход к делу. Из разговоров с ней выяснилось, что она настаивала на немедленном наступлении на Синельниково и Александровск, занятых гайдамаками. С марта, вплоть до ростовских боев, я был с нею на украинских фронтах. Распространенные мнения о том, что ее отряд был мародерствующий и нестойко дрался на фронтах, я, конечно, должен опровергнуть, от- ряд был не хуже всех отрядов Красной гвардии. Как командир Маруся была строга, в бою немного терялась, но отступала не первой. Помню случай в Апостолово. После нескольких дней боев за Долгинцево в Апостолово скопилась масса эшелонов, в том числе и Никифоро- вой. На площадке состава ее отряда стояли полевые пушки. Во время совещания команди- ров отрядов в ее купе раздался артиллерийский выстрел; полагая, что Апостолово начинают обстреливать немцы, все выбежали из вагонов. Оказалось, что выстрел произвел часовой, охраняющий артиллерию. Произвел случайно, он не знал того, что дураки-артиллеристы не разрядили пушку, и дернул за шнурок. Маруся, разъяренная, подбежала к часовому с коль- том, намериваясь убить его, и только лишь мое вмешательство предотвратило это. Насколько мне помнится, она – уроженка одного из сел, расположенного недалеко от Гуляйполя, где она или ее родные учительствовали. После революции 1905 года она эми- грировала во Францию, где восприняла деи анархизма, которые погубили ее, как и многих анархистов, как политическую фигуру. Если бы не ее убеждения, она, пожалуй, в револю- ции сыграла бы роль не меньшую Коллонтай. Мне приходилось слышать речь Коллонтай и Никифоровой. В ораторском искусстве Маруся, пожалуй, не уступала Коллонтай, а неко- торая театральность, проявляемая Коллонтай во время речи, по-моему, на пару процентов снижала ее перед Марусей. Судьба ее точно неизвестна. В бытность мою в тылу у Вран- геля в 1920 г. товарищи, сидевшие в севастопольской тюрьме, говорили, что она была аре- стована врангелевской контрразведкой в Севастополе в 1920 г. и в севастопольской тюрьме была расстреляна. Это подтверждают и в настоящее время товарищи, сидевшие во време- на Врангеля в севастопольской тюрьме. <…> ЦДНИРО. Ф. Р-12. Оп. 2. Д. 264. Л. 2-14. Машинопись.