Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 1: март 1917 – май 1918

onarch.ru онскиеархивы.рф онские Архивы Раздел второй. Воспоминания 367 и сердцу, конечно, не могли не бояться пребывания добровольцев на территории Малорос- сии и всячески стремились отделиться от нас. Но в свою очередь и германские офицеры не верили в прочность и долговечность су- ществования «храброго» украинского воинства. И отношения немцев к украинским офице- рам были в высшей степени высокомерны и даже презрительны. На украинцев немцы смо- трели в то время еще как на ширму, прикрываясь которой они могли спокойно проводить в исполнение все планы германского генерального штаба. Во всех случайных столкновениях добровольцев с украинскими [офицерами] немцы всегда принимали нашу сторону. Так при попытке украинского офицера захватить наш ав- томобил ь, случайно подъехавший к станции, и снять русский национальный флажок на нем и «какие-то погоны», германские офицеры своим вмешательством ясно показали, что с у краинцами они не считаются. При этом германский комендант кричал на украинского офицера и через переводчика громко, чтобы слышали наши офицеры, ему заявил: «Я не по- зволю, чтобы кто-нибудь впредь так разговаривал с настоящими русскими офицерами, до конца остающимися верными своей несчастной родине. Требую, чтобы у меня это больше не повторялось…» Стоявший рядом другой германский офицер, обращаясь к нашим и ука- зывая на украинца, добавил: «Это не войско, а банда. Она не лучше большевиков». Из кого же состояло это украинское войско, их же союзниками называемое бандой? Из разговоров с некоторыми из них выяснилось, что явному большинству так называемых украинских офицеров в то время украинская идея была чужда. Большею частью это были авантюристы, готовые служить кому угодно, родина для которых была пустое место. Часть из офицеров поступила на службу в украинские части исключительно с целью добыть сред- ства к существованию. А вожди украинского движения пользовались этим и «обделыва- ли» и «просвещали» таких офицеров по-своему. Эти украинские офицеры позволяли себе ругать все русское и считали Россию своим злейшим врагом. Русский национальный флаг, вывешенный со времени занятия нами Мелитополя на вокзале, по прибытии туда «укра- инцев» был сорван и здесь же на платформе разорван на куски, что вызвало даже недоуме- ние и отвращение к ним со стороны германских офицеров. К последним украинцы обра- щались с советами и просьбами разоружить наш «контрреволюционный отряд». Удивлен- ные немцы на это только отвечали: «Зачем? Они не мешают нам. Они только спасают от большевиков свою родину». Правда, это несколько удивляло нас. Но в дальнейшем причины столь большого добро- желательства к нам со стороны германцев сделались более ясными. Из перехваченной телеграммы старшего немецкого начальника выяснилось, что они сильно считались с нашим отрядом, сведения о численности которого у них были преуве- личены в несколько раз. Они учитывали также те последствия, которые могли произойти при попытке с их стороны разоружить нас. Они отлично сознавали , что мы без боя не сда- димся, и что в дальнейшем возродившаяся Россия не поблагодарит их за расстрел русских офицеров. Здесь была и другая причина, имеющая очень большое значение. Немцы не по- нимали в то время наших секретных целей и временного нейтралитета, ибо в разговоре с мирными жителями (железнодорожники) о Брестском мире они называли своими врагами всех не принимающих его. Но какие бы причины не были, уважение к нам со стороны германских офицеров было естественным. Они, воспитанные на идее любви к родине и верности ей до конца, не мог- ли не уважать таких же чувств у других, хотя бы и у врагов своих. Наша нетерпимость в отношении немцев была понятна. Причины ее нетрудно найти в русской истории, а особенно в период большой войны. Что же касается украинцев, мы их