Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 1: март 1917 – май 1918

onarch.ru онскиеархивы.рф онские Архивы Раздел второй. Воспоминания 405 слухов в предвидении невеселого будущего. Все тайно шушукались, и настроение замет- но менялось не в пользу большевиков. Так проходил конец февраля 1918 г. и начало марта. До Новочеркасска от хутора было всего 20-25 верст, и город был виден как на ладони. С первых же дней его занятия сюда доходили сведения обо всем, что там делалось. Переда- вали следующее из самых достоверных источников (одна из сестер моего товарища даже сама побывала несколько раз в Новочеркасске) . В 4 ч[аса] дня после пущенной разведки Голубов въехал со своими казаками торжествен- но в город. Войсковой круг растеряно еще заседал, не зная на что решиться. Неожиданно в зал вошел Голубов с несколькими казаками и крикнул: «Что это за собрание? Встать!» Все 300 чело век депутатов встали и вытянулись в струнку. Один лишь атаман Назаров остал- ся сид еть. Тогда Голубов крикнул ему: «Ты что сидишь? Ты кто такой?» «Я донской ата- ма н, – ответил спокойно Назаров, оставаясь сидеть, – А вот кто ты таков?» Голубов начал кричать, угрожать и в бешенстве сорвал погоны с генерала Назарова. Круг был казаками разогнан, а атаман Назаров и некоторые члены правительства, не успевшие или не желав- шие бежать , были арестованы, в том числе и Митрофан Богаевский. Арестованных увели на городскую гауптвахту. Начался террор и аресты. 27-й Донской голубовский полк занял помещение Донского кадетского корпуса, при- чем в нижний этаж вводили лошадей и ставили в бывших классах и спальнях. Некоторые из попавших под руку не успевших бежать офицеров были расстреляны казаками, и трупы их валялись в разных местах города. Все это было еще ничего, пока хозяйничали казаки, но на другой день подошли «главные революционные силы» – матросы, рабочие, дезертиры- солдаты и пр[очие] пролетарии. Матросы первые влетали пучками на неоседланных лоша- дях и бешено скакали по всему городу, стреляя, куда попало. После этого весь город напол- нился толпами вооруженных красноармейцев, и началась безумная расправа и пьяная ор- гия. Несколько дней трудно было заметить какое-либо руководство действиями этой бан- ды. Грабили, расстреливали, пили, арестовывали... Толпа пьяная делала все, что ей взду- мается. Казаки уже начали сторониться и держаться отдельно, чувствуя, что «товарищи» перебарщивают. Расстрелянных офицеров и интеллигенции в первые же дни было около 2 тысяч человек. Трупы не убирали и оставляли на местах злодейства. Наконец в Атаман- ском дворце собрался и революционный совет. Руководил всеми какой-то «товарищ Ар- тем» и товарищ «Маруська». Из казаков в этом совете участвовали Голубов и Подтелков. Бесчисленные митинги и советы не прекращались ни на минуту. Голубов выступал в рев- совете с предложением уменьшить террор, но его никто не слушал. Товарищ Артем, Голу- бов и Подтелков все переругались между собой в первые же дни и уже намеревались друг друга арестовывать. У Голубова и Подтелкова почва ускользала из-под ног: казаки их, по- пировав вдоволь в Новочеркасске и награбив ценностей, разъезжались по домам. В начале марта Голубов, потеряв силу и власть, ездил по ближайшим станицам и уговаривал каза- ков пойти за ним, чтобы очистить Новочеркасск от матросни и составить свой казачий ре- волюционный круг. В станице Багаевской, когда он выступал на сходе, ему кричали: «Сам привел эту сволочь – сам и выгоняй!». В один из мартовских дней Голубов явился в стани- цу Бессергеневскую на сбор для увещевания, (он был грязен и мокр, так как преследуемый кем-то вплавь переправлялся через Дон), был тут же на сходе убит выстрелом из винтовки одним из казаков. Подтелков еще властвовал, поощряя действия революционного комитета. <…> В Ростове, занятом большевиками на день ранее Новочеркасска, т[о] е[сть] 11 февраля, творилось то же, что и в Новочеркасске, но только в более слабой степени (добровольцы че- рез станицу Ольгинскую ушли в сторону Кубани). Ужасное зрелище было избиение офице-