Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 2: май 1918 – март 1920

Раздел второй. Воспоминания 343 ния и посоветовала занять для канцелярии особняк Супрунова, а для проживания чинов комендатуры – «Московскую» гостиницу. <…> Имея в своем распоряжении прекрасно налаженный осведомительный аппарат, немцы скоро поняли, что за фигуру представляет собой атаман Краснов, и в этом смысле повели политику. «Человек с большим честолюбием и с куриными мозга- ми», – вот как метко охарактеризовал его один из немецких «осведомителей». Знаменитое письмо атамана Краснова на имя императора Вильгельма с выраже- нием верноподданнических чувств, почти разрыв с Добрармией были делом рук не- мецкой дипломатии. Один из немецких дипломатов, все время находившийся в ата- манском дворце, и личными беседами, и официальными представлениями убедил Красн ова, что он может сделаться царьком Дона, если курс его политики будет, как гов орили немцы, «Deitschegesonner». «Твердый курс», о котором так охотно тверди- ли Краснову немецкие генералы, был понят Красновым как борьба со всеми завое- ваниями революции. К чести немцев нужно сказать, что политики Краснова кнута, казни и шомполов они внешне не одобряли; они мирились с этими казнями и рас- стрелами сначала потому, что считали, что русские живут не по закону, а по обыч- ному праву, о чем немецкий комендант капитан Нисс и заявил члену управы. <…> Лишь первые недели контрразведки старались выловить оставшихся в городе красноармейцев, а затем характер обысков и арестов резко изменился: агенты кон- трразведок чаще всего «парами» ходили по богатым гостиницам и учиняли грабежи. Отбирались деньги, кольца, ценные вещи, при этом заявляли, что это награбленные вещи. Чаще же всего обыскиваемого обывателя-«буржуа» агенты обвиняли в при- надлежности к коммунистам, говоря, что деньги даны коммунистическими органи- зациями на большевистскую пропаганду. Конечно, никакой расписки в получении денег и ценных вещей не давалось, или давались, например, такого рода расписки: «Взято при обыске у госп[одина] Чернявского 25 т[ысяч] рублей и несколько колец». Подпись, которую никто никогда не прочтет. Или: «Мною отобрано у Мееровича 110 т[ысяч] руб[лей] денег. Подпор[учик] Попов». Или: «У П. П. Самойловича при про- изводстве обыска взято мною три бриллиантовых кольца и 17 т[ысяч] руб[лей] денег «керенок» в 250 руб[лей] каждая, каковые вещи и деньги по производстве дознания будут возвращены». Подпись неразборчива, что-то вроде «сотник Кучеров». Вни- зу этой расписки карандашом довольно ясно написано почерком писавшего распис- ку: «Попробуй жаловаться, паршивый жид, а деньги получишь на том свете». Была и такая расписка: «Деньги, 34 тысячи, мной получены». Подпись неразборчива. От кого и кем получены − не написано. <…> 4. Контрразведки и притоны грабителей <…> Форма грабежа чрезвычайно типична и совершенно однообразна для контрраз- ведок всех типов. Возглавлявший контрразведку поручал при ордере произвести обыск, арест или облаву в определенном доме или квартире. Обычно ордера име- онскиеархивы.рф онские Архивы onarch.ru