Дон в годы революции и Гражданской войны. 1917 – 1920. Том 2: май 1918 – март 1920

Дон в годы революции и Гражданской войны 1917 – 1920. Том II. Май 1918 – март 1920 442 громадном расстоянии катились неудержимо назад, трудно было держаться, а глав- ное, пало настроение в уже истомленных казачьих душах. В Миллерове в начале декабря было приказано погрузить снова орудия и отойти в хут[ор] Сулин, где раньше весной стояла батарея. В батарее было всего два орудия и 20 шт[ук] снарядов. В Новочеркасске в связи с неудачами было не совсем спокойно. Но к половине декабря фронт докатился и в Сулин. Пришлось частью на лошадях, частью на быках тащить орудия дальше к Новочеркасску . Надежда на то, что фронт может остановиться вблизи Новочеркасска, как это было в прошлые разы, пропала, и теперь все уже катилось к Новочеркасску без мысли задержаться около него. Дня за два-тр и перед Рождеством мы уже проходили Новочеркасск по направлению на Старо -Черкасск и Кагальницкую станицу. Еще теплилась надежда, что фронт оста- нов ится по р[еке] Дон. И действительно, как только казаки перешли Дон, то нача- ли сопротивляться, и фронт на некоторое время остановился по р[еке] Дон, ожесто- ченно схватываясь с красными. Большевики тоже были утомлены, и неизвестно чем бы далее кончилась борьба, если бы не измена кубанцев, ушедших на Кубань. Весь правый фланг был обнажен и, несмотря на героические меры командующего Дон- ским фронтом и армией генерала Сидорина, удержаться не удалось. Из станицы Ка- гальницкой, или Хомутовской, я лично был увезен в госпиталь в Екатеринодар как больной тифом. Тиф снова начал свирепствовать и косил ряды последних защитников. По слу- хам, до меня дошедшим от приезжающих из батареи, части не представляли уже из себя прежнего боевого вида, так как за ними тянулись из хуторов и станиц повозки с семействами и разным скарбом. Особенно тяжело было положение калмыков, ко- торые поднялись почти все, и сейчас по дороге к Екатеринодару замерзали и голода- ли. Так как в феврале фронт, а вернее бегущие части, докатились до Екатеринодара, то я, поправляясь от сыпного тифа и там же в госпитале заболев возвратным тифом, был эвакуирован в Новороссийск. Поправился я от возвратного тифа и только что мог передвигаться, когда наши части подходили к Новороссийску и были от него верстах в 25-30. Меня, как совершенно не годного не только к строю, но и к какой-либо рабо- те, эвакуационной комиссией Добровольческой армии, заседавшей в Новороссийске, было решено отправить в Крым, который еще держался. Погружен я был почему-то на английский пароход «Бургомистр-Шредер» и 12-го числа эвакуирован. Пароход прибыл в Севастополь, но никого не брал на борт и никого не спускал. Здесь стало известно о падении Новороссийска и обо всех ужасах, там творившихся. Обиднее всего было слышать, что для донских частей пароходов не нашлось, и они брошены были на произвол судьбы. Одна группа из этих частей пошла вдоль Черноморского побережья, частью после перевезенная и подобранная возвращающимися судами, а частью сдалась красным. Рассказывали, что творилось в день сдачи Новороссийска, как казаки стреляли своих лошадей, как конные бросались в воду, чтобы пристать к пароходу, и как их отталкивали от борта. Моя батарея, подошедшая в последний день к Новороссийску и ожидавшая очереди на погрузку, была не допущена на па- роход и целиком вместе с офицерами осталась у красных. Вообще масса было рас- онскиеархивы.рф онские Архивы onarch.ru